Человек, не испытавший на себе коматоз, не сможет сказать ничего толкового. Кто-то сказал, что «коматоз – это отсутствие каких-либо ощущений». То есть, человек, охваченный коматозом, не чувствует абсолютно ничего. То есть, органы чувств «отключаются». Так вы представляете себе коматоз?
Да, пожалуй, это близкое определение. Но посмотрим, что дальше. «Коматоз… это тогда, когда ты не чувствуешь чужих прикосновений, когда твоя кожа перестает быть кожей. Ты ходишь в туалет по будильнику, потому что ты не чувствуешь, хочется тебе справить нужду или нет». Эти слова мне показались более точными. Более близкими к правде.
Почему я пишу об этом? Потому что я лично на себе узнала, что такое коматоз. Это было где-то два-три года назад. Коматоз, сразу говорю, вызывает… м… привыкание. Многие люди, испытавшие его на себе, переставали представлять свою жизнь без него. Отсутствие всяких ощущений – это «сверхощущение». И я с этим согласна.
Но все эти слова о коматозе какие-то мутные. Даже странные. А проблема вот в чем: коматоз – это далеко не отсутствие ощущений. Так кажется лишь на первый взгляд, тем более тем, кто никогда не ощущал его в себе.
Приведу пример.
Вспомню тот первый момент, когда я поняла, что я больна. Да, пусть больна, хотя за болезнь коматоз в медицине не принимают. По крайней мере, раньше не принимали, не знаю, как сейчас.
Точно не вспомню, что меня огорчило два года назад, но мне было очень тяжело. Я сидела одна в комнате. Хотелось плакать. Да что уж плакать… в окно выкинуться хотелось. Но я и тогда понимала свою несчастную роль в жизни: я нужна своим близким. И такую потерю, как мою жизнь, они бы просто не пережили. Мне было тяжело. Я сидела и, чтоб не расплакаться, сжимала в руке маленький, уже совершенно тупой карандаш. Стержня в нем не было. Это был обычный кусок дерева. И вдруг в голову мне пришла мысль о том, что… моральную боль можно заглушить лишь физической. (Я тогда была еще очень глупым человеком, поэтому не нужно меня осуждать). Я, сильно надавив на карандаш, провела им по своей руке. И что меня удивило! На моей коже осталась красная полоска, а я ничего не почувствовала. Точнее… именно на это я и хотела обратить внимание. Дело было не в том, что я ничего не чувствовала. Я чувствовала! И мне было реально больно! Просто вдруг я перестала отличать ощущения. Боль, желание, тепло, нежность… все эти слова потеряли свое значение. Я просто перестала понимать, больно мне или нет. Я царапала тупым карандашом одно и то же место на руке, пока не просочилась кровь… потом… потом я выцарапала на этом месте краткую форму своего имени. Зачем? Не знаю. Главное – мне не было больно. Шрамы, что естественно, сохранились до сих пор. Бабушка тогда еще подумала, что это сестра меня заставила сделать. Я говорила, конечно, что это не она, но… что должна была думать бабушка? Ее тоже можно понять.
Как я уже сказала, коматоз вызывает привыкание. Мне тоже казалось, что кроме него мне ничего в жизни не нужно. Но я смогла вычеркнуть его из своей жизни, потому что я поняла, что коматоз – это далеко не хорошо.
И вот этим летом коматоз застал меня снова. Случилось это на экзамене по физике. Я всегда нервничаю на таких контрольных тестах… Я хотела себя ущипнуть, чтобы взбодриться, чтобы от волнения не упасть в обморок, но, ущипнув, лишь поняла… снова. Вот я говорю, что тогда еще осознала: коматоз – это плохо! Но… стоило снова ощутить это, как я стала ногтями карябать ту же самую руку, но в другом месте. Я процарапала две линии, не понимая, что я делаю. И… как объяснить…
Коматоз – это наркотик. Без него жизнь кажется чужой, не своей.
Это действительно сверхощущение.